– Кажется, вы порядочная женщина, миссис Локетт.

Лорен поняла, что любое проявление жалости только рассердит его, поэтому сказала:

– Благодарю вас, приятно было познакомиться, мистер Тернер.

Он молча, приподнял шляпу и ускакал.

Она за ним не последовала, помня, как охраняет он свою жизнь от постороннего вмешательства.

Подождав, пока Джек скроется из виду, Лорен села в седло и направилась в сторону ранчо, остановившись только раз у реки, чтобы смыть с рук кровь.

Лорен прошла на кухню, собрала в корзинку еду и вернулась на берег реки, туда, где находился дом на скале. Она оставила корзинку на плоском камне, как это сделал Джеред, когда привозил ее сюда, и тотчас же уехала, даже не оглянувшись.

Глория должна была скоро родить, и женщины все больше времени уделяли шитью, вязанию, а также обсуждению имени для будущего ребенка. Однажды утром, сияя от счастья, Елена сказала Лорен, что снова беременна. С тех пор как Елена приехала на ранчо, с лица Карлоса не сходила довольная улыбка. Лорен была рада за них и от души поздравила подругу.

Младенец Мендесов для своего появления на свет выбрал двадцать третье января. Глория с самого утра чувствовала недомогание. Она с Лорен и Марией сидела в большой гостиной у огня за чаем и тихо разговаривала. Вдруг Глория побледнела и вцепилась в ручки кресла.

– Думаю, роды начинаются. Это уже третья схватка, самая сильная.

Лорен чуть не уронила чашку, Мария подошла к невестке и помогла ей добраться до спальни.

– Лорен, ты поможешь мне уложить Глорию?

Лорен вскочила и бросилась за ними.

Повинуясь команде Марии, она сняла с постели покрывало и одеяла, а Мария помогла Глории лечь на простыни.

– Я ее раздену, а ты, Лорен, пойди и попроси Елену присмотреть за детьми, – спокойно сказала Мария. – Пошли с кем-нибудь из вакеро весточку Руди. Они знают, где его найти. Потом возвращайся сюда, лишняя пара рук нам не помешает.

Лорен выбежала из комнаты, радуясь, что нашлось дело, которое избавит ее от присутствия при родах. Она боялась, боялась за Глорию, поскольку никогда не забывала, как ушла из жизни ее собственная мать.

Елена, напротив, пребывала в самом радужном настроении и заверила Лорен, что охотно примет на себя заботы по дому, присмотрит за детьми и будет всегда наготове, если понадобится еще какая-нибудь помощь.

Несколькими минутами позже в дом ворвался Руди – лицо его казалось серым, несмотря на смуглый цвет кожи и загар.

– Руди, – воскликнула Лорен, – я рассчитывала, что ты меня успокоишь. Думала, ты уже привык к этому. А у тебя такой вид, словно ты ожидаешь появление первенца.

Он застенчиво улыбнулся:

– Я думаю, каждый раз – все равно что первый. С ней все в порядке? Могу я ее видеть?

– Пожалуй, – неуверенно сказала Лорен, – подожди, я спрошу.

Войдя в затемненную комнату, она увидела, что Глория сидит в постели, опираясь спиной на подушки, и разговаривает с Марией. Лорен этого не ожидала. Она думала, что увидит Глорию, корчащуюся в муках.

– Можно Руди повидать тебя? Глория рассмеялась:

– Его вина, что я оказалась в столь бедственном положении, поэтому, думаю, он имеет на это право.

Руди вошел и большими шагами приблизился к кровати. Он сел рядом с Глорией и положил обе огромные ручищи ей на живот:

– Итак, к ночи у нас появится еще один нахлебник?

– Но не забывай, что некоторое время я одна буду его кормить.

– Уверен, что ты с этим справишься. Руди улыбнулся и положил ладони на ее набухшие груди.

Она шутливо хлопнула его по рукам:

– Руди Мендес, даже в такую минуту и в присутствии матери ты ведешь себя, как распутник.

– Она знает, что я пошел в отца.

Он рассмеялся и нежно поцеловал жену в лоб:

– Я буду рядом, если понадоблюсь. Люблю тебя. Глория поцеловала обе руки мужа, и Руди покинул комнату. Глаза Лорен наполнились слезами, к горлу подступил комок, и она ничего не ответила Марии, когда та попросила ее помешать угли в камине.

День тянулся медленно. Схватки становились все чаще и сильнее. Вдруг, к ужасу Лорен, в кровать хлынули воды, окрашенные кровью в слабо-розовый цвет. Она подумала, что происходит что-то ужасное, но Мария успокоила ее, сказав, что все идет нормально и скоро появится младенец.

Примерно через час лицо Глории исказилось от боли. Мария что-то говорила ей нежным голосом, заставляла тужиться сильнее, и вдруг комнату огласил плач ребенка. Мария приняла мальчика и перерезала пуповину, связывающую его с матерью. «Должно быть, и моя мать страдала так же, чтобы произвести на свет меня и братика, чье рождение и убило ее», – думала Лорен. Она чувствовала огромное одиночество женщины, которой не помнила. Конечно, мама любила ее, они, наверное, были очень близки, но никто никогда не рассказывал об этом Лорен.

Мария пеленала жалобно попискивающего ребенка, когда Глория вдруг закричала:

– Мне кажется, это еще не все!

Мария и Лорен бросились к ней и увидели еще одну темную головку между широко раздвинутыми ногами Глории.

– Лорен, помоги ей!

– скомандовала Мария, прижимая к себе орущего мальчика.

Лорен побледнела и хотела было возразить, но тут Глория глухо застонала. Лорен не могла оторвать глаз от упорно пробивающегося в мир ребенка, уже можно было видеть его плечики. Дрожащими руками она взялась за головку ребенка, как только что делала Мария, и слегка потянула. Ребенок не сдвинулся с места, но издал громкий вопль, несмотря на то, что его крошечное горлышко было забито слизью. Лорен покрылась испариной и вся дрожала, но все-таки решилась потянуть сильнее за скользкую головку. И младенец выскочил как пробка из бутылки прямо в ее подставленные руки. Это оказалась девочка.

Смеясь и плача одновременно, Лорен громко закричала: «Девочка!» – и увидела, как на лице Глории появилось спокойное и умиротворенное выражение.

– Ну, Лорен, ты ее держи, а я перережу пуповину.

Лорен положила девочку на простыню, а Мария, положив рядом мальчика, перерезала пуповину его сестры.

– Глория, у тебя близнецы. Разного пола, – хихикала Мария, как молоденькая девушка.

– Скажите Руди, – слабо прошептала Глория, не поднимая головы с подушек.

Лорен повернулась и вышла из комнаты, держа на руках новорожденного мальчика, громким криком оповещавшего всех о своем появлении на свет.

– Руди, близнецы – мальчик и девочка! Руди поспешно подошел к ней, чтобы поглядеть на только что родившегося сына.

– Близнецы? – тупо спросил он.

– Да, пойди и посмотри.

Лорен повела его в комнату, где Мария уже держала на руках девочку.

– Близнецы! – Он рассмеялся, а потом загоготал так громко, что младенцы заорали во всю глотку.

– Ну, смотри, что ты наделал, – выбранила его Мария, передавая девочку Глории. Руди взял сына из рук Лорен и сел на кровать возле жены. Они не переставали охать и ахать, восхищаясь близнецами, пока Мария что-то делала, склоняясь над широко разведенными коленями Глории. Лорен почувствовала себя лишней и ушла. Только сейчас Лорен поняла, как устала. Был уже поздний вечер, а большую часть дня она провела в комнате Глории. Она ничего не ела с самого утра, но ощущение пустоты не было вызвано голодом. Лорен подошла к гардеробу, открыла дверцу и, вынув одну из рубашек Джереда, прижала ее к себе. Она не видела мужа больше месяца, а события сегодняшнего дня только усилили ее тоску.

Она легла на кровать, накрылась его рубашкой и закрыла глаза. Перед ней тотчас встало лицо Джереда, с любовью и нежностью смотрящего на нее. Где ты сейчас, Джеред? Чем занят? Думаешь ли обо мне?

Лорен сбросила блузку и юбку, натянула через голову рубашку Джереда и, обняв подушку, уснула.

Рождение близнецов нарушило привычное течение жизни в большом доме. Дети постоянно вертелись под ногами, пытаясь хоть одним глазком взглянуть на своих новых братика и сестричку. Лорен поражалась терпению Глории. Она ухитрялась уделять внимание каждому ребенку, несмотря на то что уход за двумя малышами, казалось, отнимал все ее время.